Грустная история одного инвестора

Подробиці

Опубліковано 13.08.2010 18:03

Автор:

Часть вторая: судейская

Как я и обещал в первой части, расскажу теперь, что было дальше с нашим, вернее, не с нашим, а с иностранным инвестором "Монье". Для тех, кому лень читать длинную и скучную первую часть, насыщенную графоманскими элементами, объясню в двух словах: иностранное предприятие пытается законными способами противостоять произволу таможенной службы Украины и прокуратуры. В процессе этой борьбы выясняется, что те законы, на защиту которых инвестор надеется, просто не применяются, чаще всего по причине элементарного и безнаказанного нежелания государственных органов их применять. Автор пытался показать, как закон, направленный на защиту предпринимателей, тупо игнорируется чиновниками, и как прокуратура, призванная стоять на страже закона и надзирать за его исполнением, сама с легкостью и искренним непониманием выходит за рамки своих полномочий и лезет не в свое дело.

Тем не менее, первый раунд остался не за государством. Незаконную проверку предприятия таможней удалось прекратить, прокуроров изгнать и насладиться короткой передышкой в ожидании дальнейших действий государственных органов, направленных на привлечение иностранных инвесторов и создание благоприятного инвестиционного климата. Все понимали, что так просто это безобразие не закончится.

Следующим шагом руководства ООО "Монье", как и следовало ожидать от законопослушного предприятия, было обращение в суд. Прокуроров решили не трогать – они и так постыдно сбежали, а вот от таможни следовало ожидать новой атаки. Но просто не пустить проверку и сидеть-ждать дальнейших действий противника – это неправильно. Логично – перейти в наступление.

ООО "Монье" подало иск в суд о признании неправомерными действий Киевской областной таможни по проведению проверки с существенными нарушениями требований закона. Нарушений там было предостаточно: начиная от неправильного оформления направления на проверку, несоответствующего способа проверки и до превышения допустимого срока проведения проверки, установленного Законом "Об основных принципах государственного надзора (контроля) в сфере хозяйственной деятельности" № 877 (дальше для краткости буду называть его "Законом о контроле").

Тут случилось первое чудо: судья Киевского административного суда Сергей Григорьевич Штогун (не просто судья, а и.о. председателя этого суда) отказывает в открытии производства по делу, ссылаясь на нарушение территориальной подсудности при подаче искового заявления. Запомните фамилию этого судьи. Дальше он еще пару раз сделает кое-что такое, что удивит публику.

Мы были слегка озадачены этим судебным решением об отказе принять заявление, ведь предприятие-истец зарегистрировано в Киевской области, ответчик Киевская областная таможня, т.е. таможня, которая действует в области, налицо все признаки подсудности, предусмотренные процессуальным законом, именно этому суду, являющимся окружным для Киевской области.

От идеи оспорить незаконное определение судьи Штогуна в апелляционном суде мы отказались – апелляционный суд перегружен, дела лежат там по году-два. Подсудность нашего дела все равно альтернативная, т.е. закон дает истцу право выбирать суд по месту своего нахождения или по месту нахождения ответчика. А ответчик, т.е. областная таможня, находится в Киеве. И ООО "Монье" подает этот же иск в Окружной административный суд города Киева.

В этом суде без каких-либо проблем было открыто производство по делу, и в первом же заседании по ходатайству юриста таможни суд решил передать дело по надлежащей подсудности в Киевский окружной административный суд, т.е. тот суд, который не захотел изначально принимать наш иск. Таким образом, дело было передано в тот суд, который изначально и должен был его рассматривать. Попало оно снова к этому же судье С.Г. Штогуну, который в этот раз не имел возможности его отфутболить, и принял наш иск к производству, как ни в чем не бывало.

Поначалу я не придал особого значения этим судейским крючкам. Каждый адвокат знает, что многие судьи первым делом ищут основания для отказа в принятии искового заявления. Оправданий этому можно привести много, и перегрузку судов делами (это правда), и безграмотность истцов, которые не умеют правильно составить заявление или же просто обращаются с бредовыми требованиями, необоснованными никакими законами. Даже в канцеляриях судов (Киевского окружного административного, в частности) девушка в приемном окошке придирчиво пролистывает подаваемые заявления и ищет проблему, чтобы не принять иск сразу же, не озадачивая судью написанием определения об отказе в открытии производства. Подавал недавно я иск, который не оплачивается судебным сбором, так вынужден был объясняться перед канцелярской работницей, почему нет приложенной квитанции об уплате сбора, хотя это вообще не ее канцелярское дело.

Но впоследствии я стал склоняться к тому, что судья Штогун все-таки не равнодушен к делам "Монье", и в его действиях явно просматривалось какое-то предубеждение, в чем, мне кажется, читатель сам дальше убедится.

Пока иск "Монье" к таможне вылеживал свой положенный срок в судейских шкафах и понемногу двигался к своему печальному финалу, события развивались, и таможенники, в отличие от пожарных, тоже не спали.

Они, как ни странно, продолжали проводить проверку. Напомню, что в допуске к проверке Киевской областной таможне было отказано, о чем был составлен соответствующий акт и больше их в офисе "Монье" не видели. Нет, вру. Один раз заходили, пригласив себе в их поддержку молодого броварского прокурорчика. Думали, что мы с перепугу сразу дадим им документы, раз прокуроры их морально пришли поддержать. Ну а в основном мы только жалобы слышали от предпринимателей, перевозивших товары ООО "Монье". Таможня терроризировала их запросами в отношении заказчика перевозок, т.е. нас. Как позже оказалось, на основании ответов этих перевозчиков таможенники делали проверку моего клиента, и позже в основу обвинений "Монье" в неуплате НДС были положены именно ответы перевозчиков на запросы таможни, поскольку к документации самого проверяемого предприятия доступа у проверяющих больше не было.

Это вам такой пример законопослушности украинской таможни – акт о недопуске к проверке подписали, в проверке отказали (все на основании закона, ни полшага в сторону), в суде действия обжаловали. А эти деятели преспокойно наплевали на право предприятия отказать в незаконной проверке, предоставленное законом, и каким-то загадочным образом без документов предприятия проводят себе проверку и дальше. Удивительная страна.

"Проверяли" таможенники нас таким образом еще несколько месяцев и в конце ноября 2009 года родили акт о результатах проверки. В этом акте целый раздел есть, который эти умнички так честно и назвали: "Проверка документов, полученных от перевозчиков" (предыдущий раздел акта называется "Проверка документов, полученных непосредственно на предприятии").

В общей сложности проверка длилась более пяти месяцев (за исключением перерыва длительностью около 25 дней). И это при том, что по Закону о контроле срок внеплановой проверки не может превышать десяти рабочих дней.

В акте о результатах проверки было указано, что ООО "Монье" недоплатило в бюджет некоторые суммы НДС и таможенных пошлин (не миллионные, конечно, но и те несколько тысяч гривен тоже никто отдавать просто так не собирался и не собирается). Налоговые уведомления о доначислении сумм налогов и штрафов, которые должны были быть вынесены на основании результатов проверки, мы, конечно, планировали обжаловать в административном порядке и в суде.

Вообще-то, с получением от таможни налоговых уведомлений с суммами доначислений и штрафов вышла загадочная, почти мистическая история. Как и любое предприятие, которое ведет активную деятельность, имеет много договоров с большим числом клиентов и поставщиков, участвует в судебных процессах, Общество с ограниченной ответственностью "Монье" получает и отправляет немалое количество почтовой корреспонденции. Настолько много, что знает в лицо и по именам работников почтового отделения, которое находится по зарегистрированному местонахождению предприятия в селе Калиновка Броварского района Киевской области, а те, в свою очередь, знают работников "Монье".

Многие бизнесмены, а тем более адвокаты, меня сразу поймут, поскольку знают, насколько важным является вовремя и в полном объеме получать почту. Некоторые юристы-хозяйственники расскажут о выигранных заочно судебных делах по причине того, что процессуальные оппоненты не находились по своему зарегистрированному местонахождению и не получили судебных повесток. Налоговые милиционеры, в свою очередь, могут поведать о составленных ими актах об отсутствии предприятий по месту регистрации, непринятых или непризнанных из-за этого налоговых декларациях, и прочих гадостях. А некоторые любимые украинскими предпринимателями члены правительства могут поделиться своей заветной мечтой: аннулировать свидетельства плательщиков НДС, если пара-тройка страшно наблюдательных налоговых милиционеров "не найдут" фирму по адресу и составят друг с другом об этом соответствующий актик.

Так вот, все это я излагаю для того, чтобы пояснить, какое большое внимание уделяют мои клиенты контактам с почтой и ее служащими, и насколько тщательно отслеживает руководство "Монье" вопросы почтовых отправлений. И надо же такому случиться, чтобы именно вынесенные таможней налоговые уведомления почему-то не были доставлены и, следовательно, не были получены моим клиентом. Все прочие письма всегда приходили, а эти важнейшие документы – почему-то нет. Прямо в сговор "Укрпочты" с Киевской областной таможней начинаешь верить.

Не, я б тоже не верил, если бы не еще одно особенное обстоятельство. Дело в том, что если плательщик налогов не обжалует вынесенные налоговые уведомления (в законе эта процедура обжалования называется "согласование налоговых обязательств"), или во всех жалобах ему отказано, то налоговая служба как орган взыскания выносит так называемые налоговые требования. Проще говоря, если налоговое уведомление можно оспорить и не платить по нему доначисленные налоги и штрафы до конца процедур согласования и обжалования, то налоговые требования уже подлежат безоговорочному исполнению, а их выдача налоговой инспекцией (администрацией) означает, что процедура обжалования (согласования налоговых обязательств) закончена (или ею не воспользовались). Так вот, в отличие от недоставленных оспариваемых налоговых уведомлений, обязательные к оплате налоговые требования почта в адрес ООО "Монье" успешно доставила.

Вот такая вот мистика, аккуратно выражаясь…

Закон устанавливает, что если почта не может вручить плательщику налогов налоговое уведомление в связи с необнаружением должностных лиц, их отказом принять налоговое уведомление, необнаружением фактического местонахождения плательщика налогов, налоговый орган размещает налоговое уведомление на доске налоговых объявлений, установленной возле входа в помещение налогового органа. И срок для обжалования отсчитывается от даты такого размещения на этой доске. И, как я писал выше, своевременное обжалование приостанавливает взыскание доначисленных сумм налогов и штрафов. Чувствуете, как замечательно все сложилось?

Предприятие не допускает контролирующий орган (к примеру, таможню или налоговую) к проверке. Те проверяют заочно, потом "не могут" найти предприятие, чтобы вручить ему решение о штрафах, размещают налоговое уведомление на доске, сроки для обжалования проходят, и, вуаля, сдайте-ка ваши денежки в бюджет.

И с "Монье" все вышло весьма своеобразно: заочная проверка, неврученные почтой налоговые уведомления, как следствие, пропуск срока на административное обжалование, и успешная почтовая доставка налоговых требований. Естественно, остается право обжаловать налоговые решения в суде. ООО "Монье" так и сделало, и в тот же Киевский окружной административный суд был подан соответствующий иск об отмене налоговых уведомлений.

Иск иском, а что же, спросите вы, с налоговыми требованиями, которые подлежат выполнению и в которых указано, что налоговики имеют право произвести опись имущества предприятия и начать процедуру его реализации с целью погашения налогового долга за счет сумм, вырученных от продажи имущества?

А вот тут я покажу яркий пример двусмысленности и противоречивости украинского законодательства, которое действительно иногда можно сравнить с элементом конской упряжи. Дело в том, что взыскать принудительно можно только суммы, которые признаны налоговым долгом. Для того, чтобы сумма, указанная в налоговом уведомлении, стала налоговым долгом, необходимо или получить отказ при обжаловании этих уведомлений по всей вертикали налоговых инстанций, или же пропустить срок для подачи жалобы. Лишь после того, как доначисленные суммы налогов и штрафов стали налоговым долгом, налоговый орган может выдавать налоговые требования. Но есть еще и право плательщика налогов обратиться в суд. Для предоставления гарантий налогоплательщикам от незаконных взысканий, законодатель ввел в Закон "О порядке погашения обязательств плательщиков налогов перед бюджетами и государственными целевыми фондами" пункт 5.2.4, который гласит следующее:

"При обращении плательщика налогов в суд с иском о признании недействительным решения контролирующего органа налоговое обязательство считается несогласованным до рассмотрения судом дела по сути и принятия соответствующего решения".

Казалось бы, все просто и однозначно, подал в суд, значит обязательство несогласованно, значит, и налогового долга нет. Никаких сроков в этом пункте закона не указано (применяется общий срок давности). Ага, как бы не так. Вот вам другой пунктик (абз 3 п. 5.3.1) из того же закона:

В случае определения налогового обязательства контролирующим органом … плательщик налогов обязан погасить начисленную сумму налогового обязательства на протяжении десяти календарных дней от дня получения налогового уведомления, кроме случая, когда в этот же срок такой налогоплательщик начинает процедуру апелляционного согласования.

Заметьте, что тут ничего уже о суде нет, если не подал жалобу в налоговую – плати. А как же пункт о том, что если в суд, то нет согласованного обязательства? А фиг его знает…

Тут и начинается народное творчество. Таможня в своих письмах прямо заявляет, что если через 10 дней нет жалобы или иска в суд, то все, капец, обязательства согласованы, стали налоговым долгом, и подача иска в суд через 11 дней и позже уже не меняет статуса налогового долга обратно в несогласованные обязательства и пункт 5.2.4 не работает.

Что-то знакомое, да? Государственный орган, а именно таможня, опять как-то замечательно трактует закон, выворачивая его себе на пользу.

Остался у нас последний бастион: пункт 3.1.1 Закона Украины "О порядке погашения обязательств плательщиков налогов перед бюджетами и государственными целевыми фондами", в соответствии с которым активы плательщика налогов могут быть принудительно взысканы в счет погашения его налогового долга исключительно(!) по решению суда. Это законодательное положение еще никакому изобретательному мытарю пока вывернуть не удалось.

Тем временем, параллельно началось рассмотрение второго иска "Монье" к таможне о признании неправомерными и отмене налоговых уведомлений (т.е. доначисленных по результатам проверки сумм налогов и штрафов). В рамках этого судебного дела мы подали суду ходатайство об обеспечении иска. Обеспечение иска это такой хитрый и полезный инструмент, позволяющий защитить истца от мелких и не мелких пакостей, которые может сделать ответчик пока суд да дело, так сказать. К примеру, если вы судитесь за квартиру, которая, на ваш взгляд, принадлежит вам, то для обеспечения иска суд может наложить запрет на продажу и иное отчуждение спорной квартиры до решения дела по сути. Или же предприятие в хозяйственном суде может просить суд арестовать сумму долга на банковском счету противной стороны. Понятно, что это делается с целью защиты лица, обоснованно опасающегося того, что оппонент перепродаст квартиру или спрячет свои денежки.

При всем при этом, обеспечение иска – настолько полезный и хитрый инструмент, что среди моих коллег ходит стойкое убеждение, что без финансовой стимуляции определенных зон мозга большинство судей мер по обеспечению иска не применяют.

Само собой, мы подали суду такое ходатайство. В нем мы в полном соответствии с положениями Кодекса об административном судопроизводстве просили приостановить действие налоговых требований по той причине, что налоговые обязательства не согласованы, и взыскивать начисленные суммы налогов и штрафов до вынесения судом решения преждевременно, а взыскание может нанести ущерб предприятию. Кроме того, если судебное решение будет в нашу пользу, взысканные суммы потом из государственного бюджета не выцарапать и не выгрызть. Что туда упало, то пропало, это все знают.

Несмотря на все наши доводы, судья А. В. Музыченко отказала в удовлетворении ходатайства о приостановлении действия налоговых требований. Написала в определении, что мы не предоставили суду убедительных доказательств, которые бы подтверждали существование опасности нанесения ущерба предприятию. Подумаешь, что в налоговом требовании написано, что может быть произведена опись имущества предприятия, и оно может быть продано с торгов! Не убедили мы суд, что это реальная угроза. Не пришли же еще налоговые милиционеры и не отняли, а мы панику развели. Остынь, инвестор, и не кричи, больно не будет…

Поскольку налоговые требования остались в силе, решено было подать третий судебный иск, теперь к Броварской объединенной налоговой инспекции о признании неправомерными и отмене налоговых требований, которые она вынесла. Основание для иска простое: если налоговые обязательства не согласованы, подан соответствующий иск в суд, то, по вышепроцитированному пункту Закона 5.2.4, налоговые требования выставлять нельзя. В исковом заявлении мы сразу же заявили ходатайство об обеспечении иска путем приостановления действия обжалуемых налоговых требований.

И тут на сцену снова вышел судья С.Г. Штогун. Мы получили подписанное им определение об отказе в открытии производства и оставлении нашего иска без движения в связи с его недостатками. А недостатки судья Штогун усмотрел такие: мы не в том порядке(!) изложили свои требования в исковом заявлении. По мнению уважаемого кандидата юридических наук С.Г. Штогуна, Кодекс административного судопроизводства содержит не только требования к исковым заявлениям, а еще и то, в какой последовательности нужно излагать в заявлении разные обстоятельства, проще говоря, что после чего надо в иске писать. Наше исковое не соответствовало требованиям закона, потому что в первом его абзаце было изложено ходатайство об обеспечении иска, и далее что-то там было не в том месте, где судья считал нужным это увидеть. При этом все обязательные реквизиты и прочие элементы искового заявления были, придирки были исключительно к порядку изложения и к тому, что ходатайство должно быть отдельной бумажкой, а не в тексте искового.

Мои коллеги меня поймут. В процессе принятия иска судья, а чаще его помощник, не читают исков до конца, разве что первую страницу, чтобы понять профессиональный уровень истца, листают приложения в стремлении найти основания для отказа в принятии. Поэтому самые важные моменты, требующие немедленного разъяснения (ходатайства о возобновлении пропущенных сроков, основания для неуплаты пошлины или сбора и прочие подобные вещи), мы обычно пишем в начале иска и выделяем подчеркиванием, жирным шрифтом, именно потому, что судья не читает документ полностью. Бывали случаи, когда адвокат на первой станице обосновывал требования, ссылаясь на отмененные законы, действовавшие на момент нарушения, а на второй странице иска обосновывал это, а судья отказывал в открытии дела, ссылаясь на неприменение старого закона, т.е. явно не дочитал иск до конца. И таких примеров можно привести множество.

Поскрипев зубами, мы принялись переписывать иск, менять местами абзацы и выносить ходатайство в отдельный документ. Судья в случае оставления иска без движения дает срок на устранение недостатков, указывая его в определении. Тут на меня напал второй приступ истерического смеха. Определение было вынесено 17 июня 2010 года (четверг), моя помощница почти всю рабочую неделю, начиная с 21 июня (понедельник), утром заезжала в суд узнать судьбу иска и забрать определение, но оно было не готово: то не подписано, то печать не поставили. Забрать удалось в четверг 24 июня, а срок для устранения недостатков добрый судья Штогун установил до 29 июня 2010 года (вторник). Напомню читателю, что 28 июня – это праздничный день, День Конституции. Фактически у нас остался один день на переделку, даже полдня, так как канцелярия суда принимает документы не весь рабочий день, а пятница вообще день короткий и особенный: исковые заявления по пятницам Киевский окружной административный суд вообще не принимает, только всякие заявления и апелляционные жалобы.

Хотите узнать, где наибольшая концентрация адвокатов на квадратный метр? Нет, не в суде. На Главпочтамте вечером, особенно воскресным вечером. По закону, если документ подан на почту для отсылки в суд до двенадцати часов ночи в последний день истечения процессуального срока, то срок не считается пропущенным.

Но мы все успели, даже без посещения почты. Иск был принят к производству, несмотря на издевательские штучки судебной системы и ее представителей. Надо ли говорить, что в удовлетворении ходатайства об обеспечении иска судья Штогун отказал? Расскажу лишь о том, как он убедительно обосновал свой отказ.

Как я уже говорил, есть разные способы обеспечения исков. Поскольку у нас процесс не связан с имущественными претензиями ("Монье" не просит денег у налоговой, а просит суд отменить налоговые требования), никакого ареста счетов или других глупостей никто не просил. Просили, всего-навсего, приостановить действие оспариваемых требований до выяснения того, законно ли они выставлены, а также запретить налоговой взыскивать деньги с "Монье" и описывать активы для продажи. Все эти меры прямо предусмотрены в соответствующей статье Кодекса. Штогун написал в своем определении, что эти меры являются несоразмерными. Ну, что мы слишком много просим. Я, конечно, не кандидат юрнаук, и даже предположить не могу, что может быть более соразмерным, чем просто остановить действие акта, которым является налоговое требование, до решения судом вопроса о его законности. Если кто из коллег знает, подскажите, пожалуйста.

Несоразмерность была бы, если б "Монье" запросило арестовать на счету налоговой миллион, на случай взыскания ущерба, причиненного незаконными действиями налоговиков, или отстранить начальника, который превысил свои полномочия и подписал неправомерное налоговое требование. Вот это я пониманию, несоразмерная мера обеспечения иска.

Как мне кажется, читатель сам убедился в объективности и беспристрастности суда (точнее, определенного судьи) по отношению к моему клиенту. А если еще не достаточно фактов, напомню, что перед тем как натворить вышеописанных дел, С.Г. Штогун еще отказал в самом первом поданном "Монье" иске к таможне о признании действий таможни неправомерными.

Как вы, надеюсь, еще помните, самый первый иск, незаконно не принятый Штогуном, был принят к производству другим судом (Окружным админсудом г. Киева), который решил передать дело в Киевский окружной админсуд, и этот же судья Штогун уже был вынужден рассматривать это дело.

В первом же заседании мы заявили ходатайство о допросе свидетелей: двух представителей таможни, которые непосредственно проводили проверку предприятия. Судья неожиданно сразу согласился на это и объявил перерыв для вызова свидетелей.

На следующем заседании допрос состоялся. Что меня и представителя таможни тогда удивило, так это то, что Штогун (известный своим строгим и неукоснительным соблюдением процессуальных норм) просто пропустил первую стадию судебного процесса: пояснения сторон, и сразу перешел к допросу свидетелей.

Впрочем, далее выяснилось, это еще мелочи. Юристу таможни вообще не дали слова сказать за весь процесс, кроме как одной фразы в дебатах о том, что он возражает против нашего иска и просит в его удовлетворении отказать.

Допрос свидетелей показал полную правоту истца, т.е. ООО "Монье". Таможенницы путались в основаниях для проверки: одна сказала, что поводом для проверки было несоответствие в документах одного перевозчика, другая назвала основанием ошибки в документах другого перевозчика.

Обе подтвердили, что проверка осуществлялась сплошным методом за весь трехлетний период, а не только по факту найденного несоответствия в отчетности, что является однозначным нарушением положений статьи 6 Закона о контроле. Весь спектр нарушений Закона о контроле был налицо и доказан надлежащими доказательствами.

После допроса свидетелей судья сразу спросил представителей сторон, готовы ли перейти к судебным дебатам. Мы попросили время на подготовку, судья не отказал. Юрист таможни в коридоре снова сильно удивлялся: ему опять не дали сказать и слова. Он не пояснял суду ни обстоятельств дела, не высказывал никакой правовой позиции, ничего. А тут сразу дебаты: финальные речи истца и ответчика перед принятием судом решения. Впрочем, зря он переживал. Как стало понятно далее, суд все давно уже решил.

Для неискушенных в юриспруденции поясню, что есть в судебных процессах так называемые презумпции. В уголовном процессе существует всем известная презумпция невиновности обвиняемого: государственный обвинитель обязан доказать суду виновность лица, представшего перед судом (обвиняемого). Обвиняемый может сидеть, плевать в потолок (только вставать, когда входит суд и когда судья к нему обращается), а сторона обвинения обязана предоставить суду убедительные доказательства того, что именно этот нехороший человек совершил преступление, что доказывается целой совокупностью очевидных доказательств.

Обвиняемый же вовсе не обязан доказывать свою невиновность и распинаться, что ничего не делал и обеспечивать себе алиби, хотя, конечно, эти все действия не бывают лишними, особенно по причине средневековой инквизиционности украинского уголовного суда.

Наш суд с таможней происходил (как мне теперь кажется, не происходил, а должен был происходить) по правилам, изложенным в Кодексе административного судопроизводства. В соответствии со статьей 71 этого Кодекса в делах о противоправности решений и действий субъекта властных полномочий обязанность доказывания правомерности своего решения и действий возлагается на ответчика. Говоря по нормальному, таможня, как субъект власти, обязана доказывать суду, что ее проверка проводилась на законных основаниях и в соответствии с процедурой, указанной в законе. Доказывать всеми силами и возможностями.

Я очень люблю эту статью 71 Кодекса, но любовь моя безответна. Суды делают вид, что нет такой статьи. Почти в каждом своем судебном деле против государства (не во всех делах, слава Аллаху, а то бы я давно бросил юриспруденцию и пошел кошек разводить), я лезу из кожи вон перед судьей, доказывая неправомерность решений или действий государственных органов, хотя это они должны доказывать, что вынесли верное решение и действовали в рамках закона. Увы, сломать традицию и убежденность в том, что мудрое и доброе государство не может ошибаться, а гражданам лишь бы от уплаты налогов откосить, моему поколению адвокатов, кажется, не удастся.

К чему я так много говорю об этой статье 71? Да к тому, что в деле "Монье" против Киевской областной таможни на эту статью суд однозначно забил. Как я уже сказал, юристу таможни судья Штогун слова не дал, в чем можно убедиться, прослушав аудиозапись процесса. Таможня подала только небольшие письменные возражения на иск, которые содержали простую необоснованную ссылку на то, что к проверкам предприятий таможней Закон о контроле не применяется. То есть о том, что таможня доказала законность своих действий, и речи быть не может. Ни один из моих аргументов юрист таможни не опроверг, да и никто его об этом не просил.

Судья Штогун написал в решении по делу, что все законно, а Закон о контроле таможня не применяет совершенно правильно. Обременять себя аргументацией судья не стал, несмотря на то, что по закону судебные решения должны быть мотивированными. Более того, судья Штогун даже не стал обращать внимания на текст статьи закона, который отбросил в сторону. В решении судья написал: "действие этого Закона не распространяется на отношения, которые возникают вовремя осуществления мероприятий таможенного контроля".

На самом деле часть 2 статьи 2 названного Закона является такой: "Действие этого Закона не распространяется на отношения, возникающие во время осуществления мероприятий валютного контроля, таможенного контроля на границе …"

Его честь не соизволили заметить эти важнейшие два последних слова в законе, которые имеют принципиальное значение. Всем известно, что каждое слово в законе очень важно, даже союз "и" или его отсутствие в корне переворачивает смысл. Студентов юридических факультетов учат, что среди методов и способов толкования законов филологический метод – один из главнейших. Никто бедных студентов не предупреждает, что некоторые судьи тупо не дочитывают пункт закона до конца.

А ведь есть огромная разница между таможенным контролем и таможенным контролем на границе. Любой человек, хоть немного знакомый с импортом товаров, знает, что такое таможенный контроль на границе: заполнение декларации, таможенный досмотр при необходимости, проверка товара и обоснованности его цены для расчета и уплаты пошлин и НДС. Понятное дело, что это не проверка предпринимательской деятельности, и ограничивать эти мероприятия так же, как обычные проверки, глупо. Абсурдно было бы разделять мероприятия по таможенному оформлению на плановые и внеплановые, предупреждать за 10 дней до плановой и ограничивать основания для внеплановых, писать акты о каждом таможенном оформлении. Таможня всех стран мира требует оформления каждой партии груза, пересекающего границу, уплаты таможенных сборов и пошлин.

В Украине таможня является еще и контролирующим органом, который имеет право проверять предпринимателей точно так же, как и налоговая служба, на предмет правильного начисления пошлин и импортного НДС.

Именно по этой причине законодатель и указал в законе, что ограничивающий права государственных органов механизм регулирования проверок не применяется к таможенному контролю на границе, т.е. разграничил: где проверка с перетряхиваем документов за три последних года, а где обычное оформление импортируемых-экспортируемых товаров и рутинные, но необходимые для данного момента таможенные процедуры.

Как ни странно, даже сама Киевская областная таможня в своем письме написала "Монье", что есть так называемый таможенный пост-аудит, который производится после завершения таможенного контроля и пропуска товаров через границу (по статье 69 Таможенного кодекса). Это письмо было суду предоставлено. Таможенные инспектора при допросе подтвердили, что проводился именно таможенный пост-аудит. Все эти доводы судья Штогун проигнорировал и даже не упомянул в решении, не говоря уже о мотивированном отказе принимать эти доказательства.

В обоснование иска мы положили письмо Министерства юстиции, в котором было указано, что Закон о контроле является специальным законом о проверках и имеет большую силу, чем общие нормы прочих законов, тем более, что принят этот Закон позже, чем Таможенный кодекс. Госкомпредпринимательство также официально отписалось нам, что Порядок проведения проверок предприятий таможенными органами, утвержденный Кабмином, местами противоречит Закону о контроле и должен быть изменен. В Хозяйственном кодексе Украины прямо указано, что порядок осуществления контроля и надзора устанавливаются законами.

Когда я это излагал в дебатах, Штогун сказал мне прекратить цитировать законы, дескать, он кандидат юридических наук и не нуждается в этом. Я слегка остолбенел, поскольку на то они и судебные дебаты, чтобы обосновывать свою позицию нормами законов, и понял, что я лишний на этом торжестве правосудия. Через пять минут пребывания судьи в совещательной комнате нас с инвестором послали с нашими правами, то есть судья огласил постановление, которым в удовлетворении иска было отказано, а действия таможни признаны законными.

Приходите к нам иностранные инвесторы. Вкладывайте свои денежки в нашу экономику. Мы вас тут немножко только ограбим, чуть-чуть.

Следующее заседание по иску ООО "Монье" к Броварской объединенной налоговой инспекции об отмене налоговых требований назначено на 2 сентября 2010 года. Слушать будет тот же судья Штогун, который уже успел полюбить это предприятие. Почему-то в исходе этого судебного процесса у меня уже нет никаких сомнений и иллюзий.

Кроме того, не уверен, что будет возможность писать об этих судебных процессах дальше. Вступил в силу новый Закон "О судоустройстве и статусе судей". В соответствии с этим законом распространение информации устно, письменно или иным способом с целью причинения ущерба авторитету судей является неуважением к суду и влечет за собой ответственность, предусмотренную законом.

Так что извините, никакой критики судей и обсуждения их поведения, их решений и действий больше нельзя. Давайте все вместе уважать нашу судебную систему и всех ее представителей, а то еще посадят (кстати, теперь обиженный судья имеет право немедленно объявить перерыв в судебном заседании, чтобы сразу же после совершения правонарушения в виде проявления неуважения к суду выписать обидчику штраф).

Интересно, будут ли наказывать прокуроров за неуважение к суду? Если бы быть уверенным в этом, я бы даже согласился на возврат в Кодекс об административных правонарушениях положения об административном аресте на 15 суток за такое правонарушение (странно, что убрали, да?). Прикольно было бы посмотреть на прокурора, сидящего в камере на нарах хоть за что-то. Странные бывают мечты у адвокатов.

Дмитрий НАЗАРЕЦ, адвокат