Манипуляции - как средство промывания мозгов. В том числе и журналистам, членам НМПУ

Неурядицы в НМПУ стали приводить к тому, что журналисты начали поговаривать о выходе из этого профсоюза. Кого-то не устраивают склоки, а кого-то – персоналии. Но в чем суть конфликта, многие так и не поняли, хотя вот уже несколько месяцев через один информационный ресурс журналистам и членам НМПУ доноситься определенная точка зрения одной из сторон, рассказывающей о конфликте между главой НМПУ Юрием Лукановым и членами Комитета и Рады Независимого медиа профсоюза. При этом создается видимость дискуссии, которой на самом деле – нет, потому что те, кто обсуждают эту тему, в той или иной степени имеют отношение только к одной стороне, вовлеченной в конфликт.

А хотелось бы, и правда, дискуссии, ибо, когда только все начиналось, многие усмотрели в разгорающемся инциденте очень настораживающие нотки.

Так как членами НМПУ являются, по большей части, практикующие журналисты и аналитики, работающие по темам куда более серьезным, чем разборки между субъектами в общественных организациях, люди стали задаваться вопросами: а что, собственно, происходит?

Что, собственно, происходит?

Поражало то, что многие комментарии относительно того, как поступить со второй стороной конфликта, которую обвиняют в захвате власти, комментировал человек, имеющий отношение к одному из государственных институтов власти, но не являющийся членом медиа профсоюза. Удивляло и то, что вторая сторона, вместо того, чтобы расставить точки над «і», выдавала не слишком внятные пресс-релизы, тогда как на заинтересованном информационном ресурсе ежедневно выходили довольно провокационные материалы, обвиняющие вторую сторону в захвате власти. А параллельно, в группе ФБ, появлялись материалы, расставляющие те акценты, которые нужны тем, кто там публикуется.

Мы не можем утверждать, что манипуляция или ее элементы действительно были. В то же время, нас тревожат некоторые моменты, которые, вроде бы, и являются мелочами, но в то же время могут свидетельствовать о попытке (подчеркиваю – попытке!) осуществить манипуляцию. На мой взгляд, эту версию стоит рассмотреть, хотя бы исходя из тех соображений, что, лучше минимизировать риски, чем у разбитого корыта расхлебывать последствия.

Итак, главный вопрос - зачем некоторым заинтересованным лицам раздувать ту или иную позицию, а не дождаться съезда, который бы и расставил все по своим местам? Со стороны это стало выглядеть, действительно, как банальная манипуляция: до съезда сложить у большинства журналистов ту точку зрения, которая нужна кому-то, и с теми акцентами, с которыми необходимо. Вот только кому нужно и необходимо?

А со стороны все выглядело и выглядит неприглядно. Первое, что пришло в голову: хотят развалить независимый медиа профсоюз. Второе: появилась группа, которой выгодна личная обида Юрия Луканова для того, чтобы его руками потом взять этот профсоюз под свой контроль. И, вполне вероятно, Юрий Луканов поначалу этого и не понимал. Сегодня, думаю, уже догадывается. Но кто же главный кукловод, которому так выгоден скандал, который, как отмечали многие, имеет не только репутационные риски, но и направлен на дестабилизацию, если не развал профсоюза?

Поговорив с другими пишущими журналистами, автор этих строк, усмотрев тревожные моменты и искренне переживая за судьбу профсоюза, решил съездить в офис НМПУ и высказать свое мнение, что необходимо провести объективное освещение происходящего. В офисе на то время находилось только четыре человека, которые и слышали все предложения и возмущения. Каково же было мое удивление, когда уже через несколько дней на том же ресурсе, что и раздувал скандал, появляется материал о так называемой грызне, в котором попытались ответить на некоторые вопросы, задаваемые мной в офисе на Крещатике, 27а.

И если относительно вопроса, зачем одному изданию так портить репутацию НМПУ, могли задаться многие журналисты, и появление ответа в виде статьи стало случайным совпадением, то комментарий Олексы Ярославцева, не члена профсоюза, который в закрытой группе НМПУ поинтересовался у меня, как идет журналистское расследование, на совпадение не тянет.

Монолог, названный дискуссией

И вот в этот момент, действительно, стало интересно: что это за совпадения? Выходило, что среди нескольких человек, слышащих мои слова, оказался кто-то, кто донес их в уши другой стороне конфликта, как что-то тайное, хотя тайну из этого делать никто не собирался. Еще задолго до появления этих совпадений и посещения офиса НМПУ, мною было сделано предложение Юрию Луканову (которого я знаю давно и с самой лучшей стороны) - встретиться за чашечкой кофе и поговорить о сложившийся ситуации. Только ему сразу было озвучено, что возможны все встречи после 10 июля.

Тем не менее, после появления материала о «грызне», страсти поутихли.

Но сомнения остались. Например, почему происходящее названо именно грызней? Если имеется в виду схватка за власть и лидерство в профсоюзе, это неизбежно для любой структуры, вопрос в методах. Во-вторых, переходя к методам, если грызня, то как соотнести с этим то, что обсуждение конфликта назвали открытой, прозрачной дискуссией, с участием всех задействованных сторон? Грызня предполагает иной формат. В частности, обвинение, что он некоторыми выставляется как «информационная война» против противников, а это —манипуляция, ставящая под сомнение адекватность нынешнего Комитета.

Сразу возникло несколько вопросов.

Первый: Хотелось бы, чтобы всем интересующимся были предоставлены ссылки на материалы, напоминающие «прозрачную дискуссию» «с участием всех сторон конфликта». Все, что наблюдается, это материалы, опубликованные в одном издании, представляющие практически интересы только одной стороны. Правды ради следует заметить, что на этом же ресурсе были опубликованы и некоторые другие материалы, которые могут считаться попыткой «вопиющего в пустыне подать голос», а также опубликован обзорный аналитический материал и о конфликте в НМПУ. Но, как заметила в телефонном разговоре лично упоминаемая в нем Юка Гаврилова, с ней беседовали полтора часа, а в сам текст вошли только те фразы, что вписывались в сюжетную линию этого материала.

А вот мнений других, часто упоминаемых членов профсоюза, там вообще нет. Правда, есть реплика Чайки и – бухгалтера. О других представителях стороны конфликта только справка, с перечислением их имен. Простите, это называется «участие всех сторон» или все же – манипуляция, которую скрывают, обвинив в манипуляции других?

Посему говорить о прозрачности в этом вопросе как-то странно. На мой взгляд, логичнее было бы сделать отдельные интервью со всеми сторонами конфликта и опубликовать их полностью. Или – организовать круглый стол с участием всех сторон, но при помощи медиатора.

Второй вопрос. Термин «информационная война» подразумевает воздействие на определенное сообщество или группу путем распространения определенной информации. Достигается подобное путем увеличения объема информации одной из сторон, осознавая (и/или) создавая затруднения для противника (противоборствующей стороны) доступа к высказыванию другой точки зрения, что приводит к размещению в информационных потоках максимума информации с нужными только одной стороне посылами.

Учитывая, что массовость информационного потока, идущего с нужного издания, превышает информационный поток от противоположной стороны процентов на 80% и весь он направлен сугубо на доказывание правильности позиции одной из сторон, то разве подобное не информационная война? А опубликовано было около 25 материалов. Из них 4-5 представляют две точки зрения, а НМПУ вообще разослала два или три пресс-релиза. Чувствуете разницу?

Методом же информационной войны является практика донесения нужных событий так, что они должны быть проинтерпретированы, как нужно заинтересованной стороне, чтобы обеспечивать выполнение поставленных целей.

Какова цель всей вакханалии, названой милым словом «дискуссия»? Донести до аудитории, что Юрий Луканов должен быть переизбран на съезде, несмотря ни на что? И, по началу скандала, складывалось именно такое впечатление. Да и у Юры довольно сильная поддержка, и это может случиться и без огласки всей подноготной скандала.

Но в той же статье о грызне сказано, что самое правильное: тотальная перезагрузка ВСЕХ руководящих органов НМПУ.

В общем-то – совершенно здравая позиция. Но почему бы изначально не огласить только ее и закрыть тему практически монолога? Зная украинские реалии и то, что большинство публичных людей в стране привыкли отображать в публичной среде не реальные намерения, а прикрываясь правильностью формулировок, озвучивать то, что должно быть услышано, уверенности в том, что скандал не преследует чьи-то меркантильные интересы по развалу независимого профсоюза или превращение его в аморфную среду – нет. Тем более что в той же, упомянутой выше статье, нелестно отозвались о профсоюзе, заметив - зачем нужен профсоюз, если почти за 15 лет его существования количество его членов по всей Украине не превысило 1500 человек? При этом тут же указан и ответ, в котором написано правдиво, что большинство собственников СМИ просто запрещают создание в редакциях ячеек НМПУ. Но винят в этом почему-то руководство НМПУ, которое не смогло переломить ситуацию и пополнять профсоюз большим количеством членов.

И вот эта вишенка на тортике – настораживает. Ведь любой медиа-эксперт точно знает, что журналисту, в отличие от продавца, менеджера и даже шахтера, работу найти значительно сложней. Тем более, в регионах. И правда в том, что большинство собственников СМИ запрещают создание в редакциях ячеек НМПУ. А кто пойдет против собственника, зная, что может потерять работу и потом ее не найти? Те журналисты грантов не получают, а у них – семьи. И это не недоработка независимого профсоюза (у него пока что нет большой возможности влиять на собственников), поскольку, если собственника что-то не устроит, он банально закроет СМИ, как это уже неоднократно в Украине случалось. Тем не менее, профсоюз за 15 лет своей деятельности достиг достаточно хороших результатов. Иначе бы тот же Юрий Стець не считался бы с мнением его членов. А так, мне точно известно, - вынужден считаться.

Финансовые нюансы

Что же до дискуссии о «шести тысячах». То на этот счет тоже есть что сказать. В Украине политики, журналисты, да и простые граждане, в этом вопросе страдают определенным когнитивным диссонансом. Когда вопрос растраты, воровства или откатов касается кого-то другого, то все в едином порыве говорят о том, что финансовая дисциплина – превыше всего (а о финансовой дисциплине в НМПУ можно прочесть здесь, там же найти ответы, кто за что отвечает). Когда же этот вопрос задевает того, кто вчера еще критиковал оппонента, то тут может прозвучать ответ в стиле: можно подумать, это что - большие деньги?

Я не исключаю, что Юрий Луканов мог стать невольной жертвой в процессе финансовой неурядицы. Но тогда должны объяснить, почему Ревизионная комиссия подобное допустила и указать, сколько раз в год она проводила аудит, а не публиковать материалы, что сумма не так уж велика, чтобы вообще поднимать этот вопрос. Да и решить его можно было спокойно. Но так как Украина за последние полгода пережила несколько финансовых скандалов со СМИ, задуматься есть над чем. Сначала - Скрыпина и hromadske, когда первым в воровстве был обвинен Скрыпин, а потом уже он, со временем, написал о сейфе взаимопомощи, которым пользовались журналисты hromadske. Позже, 21 июня 2016 года, сделал заявление Майкл Щур, написав, что и его обвинили в краже. Но в этом же сообщении он констатировал: «И вот вам несколько фактов для размышлений - перед этим заявлением Yevhen Hlibovytsky - член Наблюдательного Совета Общественного - посещал члена наблюдательного совета Телевидение Торонто, который, в свою очередь, посетил Левочкина. Я этого не видел, но так говорят люди. И это – факт». А после вдруг скандал в НМПУ вошел в острую фазу. Если же взять во внимание тот факт, что в закрытой группе НМПУ на ФБ не член профсоюза открыто призывал к тому, что «Юридическое бюро» нужно лишить финансирования в виде грантов, сообщив донору, что они – своеобразные путчисты, то возникает вопрос: чьи уши торчат? Причем, если бы он призывал заменить юристов, еще бы было понятно, но лишить финансирования структуру!? А кто будет защищать журналистов в судах? В Украине большое количество медиа-юристов, готовых за тысячу долларов в месяц вести сразу несколько дел и судов одновременно? Так я знаю точно, что адвокаты только за одно дело берут от тысячи долларов.

Но при этом за время своего существования (а это, если не ошибаюсь, около шести лет) «Юридическое бюро» провело около 10 тысяч консультаций. То есть: юристы профсоюза выполняли свою работу, поскольку задача профсоюза - защищать интересы своих членов. Причем как по трудовым спорам, так и в других юридических ситуациях.

Но, чтобы нанимать адвоката со стороны, это нужно в НМПУ либо повышать членские взносы значительно (что не по карману большинству журналистов, а тем более из регионов), либо же НМПУ должна на наем адвокатов использовать деньги доноров. Что же до совмещения полномочий и должностей в исполнительной и законодательной власти в НМПУ, то тут слово за экспертами, с которыми придется разговаривать, освещая им точки зрения обеих сторон. Что же до их «юридического лобби» и должны ли юристы входить в руководящие органы, лучше спрашивать не у сторон конфликта. И, думаю, что бескомпромиссный вариант тотальной перезагрузки всех руководящих органов НМПУ самый правильный. Но этот вопрос должен решить съезд.

Конфликты в профессиональных союзах не являются катастрофой, поскольку профсоюз вообще, как таковой, не просто существует, а функционирует в социуме и обязан оперативно реагировать на явления и его тренды. Тем более, если дискуссия возникает вокруг оптимизации структуры профсоюза, руководящих органов и логики его деятельности. С этой точки зрения, НМПУ переживает обычный кризис развития, исходом которого может стать либо выход Независимого медиа-профсоюза на новый уровень, либо, к сожалению, существенная потеря влияния и, возможно, распад. Однако в истории с последней дискуссией в НМПУ меня, как члена профсоюза, мало посвященного в нюансы спора, все же настораживают некоторые моменты. В частности, то, что некоторыми поднимается, хоть и гипотетически, вопрос: нужен ли нам НМПУ как таковой? Вряд ли тот повод, который стал отправной точкой дискуссии, является настолько масштабным, чтобы ставить целесообразность существования спилки как таковой. (Если провести параллели, из-за некоторых неоднозначных действий вторых, третьих, а иногда и первых лиц нашего государства, не ставится же под сомнение целесообразность дальнейшего существования Украины). В то же время, этот повод стал катализатором, обнажившим внутренние проблемы профсоюза, на которые, по различным причинам, мы не обращали должного внимания. На мой взгляд, конструктивным был бы формат обсуждения - ЗАЧЕМ должен продолжить свою работу независимый медиа профсоюз? Как только будет дан ответ на этот вопрос, все остальные решатся сами собой. И, как мне кажется, именно этот – ключевой! – вопрос станет основным и на съезде. Но для этого необходимо, чтобы участники дискуссии, споря о частностях, не упускали главного. В Украине, где уровень коррупции, особенно во властных структурах, к сожалению, остается высоким, а права журналистов нарушаются, работа как раз двух авторитетных журналистских профсоюзов снижает вероятность подпадания под чье-либо влияние: на два профсоюза сложнее «надавить», чем на один. Внутренний раскол в профсоюзе, если его нельзя развалить, также ослабит позиции НМПУ и, опять же, может привести к подпаданию под внешние влияния. (Кстати, версия о внешних влияниях на дискуссию в НМПУ также имеет право на существование). Кроме того, представим на минуту, что НМПУ прекратил свое существование. Автоматически у журналистов будут три варианта: создавать новый независимый профсоюз, вступать в НСЖУ или оставаться вне профсоюзов. Вряд ли любой из вариантов будет способствовать защите прав журналистов. Исходя из этого, споры накануне съезда не так просты, как кажутся на первый взгляд. Позитивно то, что об этой проблеме говорят, что нет равнодушных. Это оставляет надежду, что исходом споров станет пакет решений, которые позволят значительно повысить эффективность работы НМПУ.

Оксана Котомкина, «Конфликты и законы»